сегодня19марта2024
Ptiburdukov.RU

   Безнадежна партия, которая не способна вести за собой "мальчишек".


 
Главная
Поиск по сайту
Контакты

Литературно-исторические заметки юного техника


Кто таков Птибурдуков?


Цитаты из книги Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Золотой теленок»

   — Варвара! - сказал Лохан­кин в нос. Жена молчала, громко дыша.
   — Варвара! - повторил он. — Неужели ты в самом деле уходишь от меня к Птибурдукову?
О персонаже романа Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Золотой теленок» инженере Птибурдукове, согласно первоисточнику, известно следующее:

  • Имя: Сашук (очевидно - Александр).

  • Профессия: инженер. Судя по наличию в его библиотеке двух томов сопромата - инженер с приличным дореволюционным образованием.

  • Ближайшие родственники: брат-военврач.

  • Семейное положение: в гражданском браке с Варварой Птибурдуковой (бывш. Лоханкина).

  • Хобби: выпиливание лобзиком по дереву.

  • Возраст: немолодой.

  • Особые приметы: носит усы, на службе - фуражку, дома - синюю пижаму с шнурками.

Почему нас интересуeт именно инженер Птибурдуков:

   Птибурдуков - персонаж, объединяющий в себе интерес авторов этого сайта к литературе, истории и технике. Несмотря на всю скудность и комичность сведений о нем, предоставленных нам Ильфом и Петровым, мы все же рискнем спрогнозировать его биографию:
   Он родился и получил образование в России, и если бы революция не прервала его карьеру, служил бы техническому прогрессу своей страны. Но - что случилось, то случилось: империя рухнула, а Птибурдуков по каким-то своим причинам не уехал в эмиграцию и стал на службу новой власти.
   В период НЭПа он был достаточно высокооплачиваемым специалистом, и мы можем предположить, что и индустриализация лишь увеличила бы его востребованность. Однако не за горами 1937 год: специалист "из бывших" имел все шансы "встать к стенке" за шпионаж в пользу Антанты. Однако, при некотором везении, он мог и выжить, продолжив работу на благо страны инженером в "шарашке" или на лесозаготовках.
   Его семейная жизнь с Варварой, вероятнее всего, завершилась бы в годы первых пятилеток: стране нужны были кадры, свободные от личных привязанностей, и эти привязанности безжалостно рубились. Впрочем, и сама Варвара совершенно не похожа на "жену декабриста".


   — Да, — ответила жена. — Я ухожу. Так надо.
   — Но почему же, почему? — сказал Лоханкин с коровьей страстностью.

   Его и без того крупные ноздри горестно раздулись. Задрожала фараонская бородка.

   — Потому что я его люблю.
   — А я как же?
   — Васисуалий! Я еще вчера поставила тебя в известность. Я тебя больше не люблю.
   — Но я! Я же тебя люблю, Варвара!
   — Это твое частное дело, Васисуалий. Я ухожу к Птибурдукову. Так надо.
   — Нет! — воскликнул Лоханкин. — Так не надо! Не может один человек уйти, если другой его любит!
   — Может, - раздраженно сказала Варвара, глядясь в карманное зеркальце. — И вообще перестань дурить, Васисуалий.
   — В таком случае я продолжаю голодовку! - закричал несчастный муж. —  Я буду голодать до тех пор, покуда ты не вернешься. День. Неделю. Год буду голодать!

   Лоханкин снова перевернулся и уткнул толстый нос в скользкую холодную клеенку.

   — Так вот и буду лежать в подтяжках, - донеслось с дивана, — пока не умру. И во всем будешь виновата ты с инженером Птибурдуковым.

   Жена подумала, надела на белое невыпеченное плечо свалившуюся бретельку и вдруг заголосила:

   — Ты не смеешь так говорить о Птибурдукове! Он выше тебя!

   Этого Лоханкин не снес. Он дернулся, словно электрический разряд пробил его во всю длину, от подтяжек до зеленых карпеток.

   — Ты самка, Варвара, — тягуче заныл он. — Ты публичная девка!
   — Васисуалий, ты дурак! — спокойно ответила жена.
   — Волчица ты, —  продолжал Лоханкин в том же тягучем тоне. — Тебя я презираю. К любовнику уходишь от меня. К Птибурдукову от меня уходишь. К ничтожному Птибурдукову нынче ты, мерзкая, уходишь от меня. Так вот к кому ты от меня уходишь! Ты похоти предаться хочешь с ним. Волчица старая и мерзкая притом!

[ . . . ]

   Вечером пришел Птибурдуков. Он долго не решался войти в комнаты Лоханкиных и мыкался по кухне среди длиннопламенных примусов и протянутых накрест веревок, на которых висело сухое гипсовое белье с подтеками синьки. Квартира оживилась. Хлопали двери, проносились тени, светились глаза жильцов, и где-то страстно вздохнули: - мужчина пришел.

   Птибурдуков снял фуражку, дернул себя за инженерский ус и, наконец, решился.

   — Варя, - умоляюще сказал он, входя в комнату, -мы же условились...
   — Полюбуйся, Сашук! — закричала Варвара, хватая его за руку и подталкивая к дивану. - Вот он! Лежит! Самец! Подлый собственник! Понимаешь, этот крепостник объявил голодовку из-за того, что я хочу от него уйти.

   Увидев Птибурдукова, голодающий сразу же пустил в ход пятистопный ямб.

   — Птибурдуков, тебя я презираю, — заныл он. - Жены моей касаться ты не смей. Ты хам, Птибурдуков, мерзавец! Куда жену уводишь от меня?
   — Товарищ Лоханкин, —  ошеломленно сказал Птибурдуков, хватаясь за усы.
   — Уйди, уйди, тебя я ненавижу, - продолжал Васисуалий, раскачиваясь, как старый еврей на молитве, — ты гнида жалкая и мерзкая притом. Не инженер ты —  хам, мерзавец, сволочь, ползучий гад и сутенер притом!
   — Как вам не стыдно, Васисуалий Андреич, —  сказал заскучавший Птибурдуков, — даже просто глупо. Ну, подумайте, что вы делаете? На втором году пятилетки...
   — Он мне посмел сказать, что это глупо! Он, он, жену укравший у меня! Уйди, Птибурдуков, не то тебе по вые, по шее то есть, вам я надаю.
   — Больной человек, —  сказал Птибурдуков, стараясь оставаться в рамках приличия.

   Но Варваре эти рамки были тесны. Она схватила со стола уже засохший зеленый бутерброд и подступила к голодающему. Лоханкин защищался с таким отчаянием, словно бы его собирались кастрировать. Птибурдуков отвернулся и смотрел в окно на конский каштан, цветущий белыми свечками. Позади себя он слышал отвратительное мычание Лоханкина и крики Варвары: "Ешь, подлый человек! Ешь, крепостник!"

   На другой день, расстроенная неожиданным препятствием, Варвара не пошла на службу. Голодающему стало хуже.

   — Вот уже и рези в желудке начались, —  сообщил он удовлетворенно, - а там цынга на почве недоедания, выпадение волос и зубов.

   Птибурдуков привел брата - военного врача. Птибурдуков-второй долго прикладывал ухо к туловищу Лоханкина и прислушивался к работе его органов с той внимательностью, с какой кошка прислушивается к движению мыши, залезшей в сахарницу. Во время осмотра Васисуалий глядел на свою грудь, мохнатую, как демисезонное пальто, полными слез глазами. Ему было очень жалко себя. Птибурдуков-второй посмотрел на Птибурдукова-первого и сообщил, что больному диеты соблюдать не надо. Есть можно все. Например, суп, котлеты, компот. Можно также — хлеб, овощи, фрукты. Не исключена рыба. Курить можно, конечно соблюдая меру. Пить не советует, но для аппетита неплохо было бы вводить в организм рюмку хорошего портвейна. В общем, доктор плохо разобрался в душевной драме Лоханкиных. Сановито отдуваясь и стуча сапогами, он ушел, заявив на прощание, что больному не возбраняется также купаться в море и ездить на велосипеде.

   Но больной не думал вводить в организм ни компота, ни рыбы, ни котлет, ни прочих разносолов. Он не пошел к морю купаться, а продолжал лежать на диване, осыпая окружающих бранчливыми ямбами. Варвара почувствовала к нему жалость. "Из-за меня голодает, — размышляла она с гордостью, — какая все-таки страсть. Способен ли Сашук на такое высокое чувство? " И она бросала беспокойные взгляды на сытого Сашука, вид которого показывал, что любовные переживания не помешают ему регулярно вводить в организм обеды и ужины. И даже один раз, когда Птибурдуков вышел из комнаты, она назвала Васисуалия "бедненьким". При этом у рта голодающего снова появился бутерброд и снова был отвергнут, "Еще немного выдержки, — подумал Лоханкин, — и не видать Птибурдукову моей Варвары".

[ . . . ]

Птибурдуков (Федор Добронравов) в представлении Ульяны Шилкиной
Федор Добронравов в роли Птибурдукова, сериал Ульяны Шилкиной «Золотой теленок» (2005), 4-я серия

   Варвара Птибурдукова была счастлива. Сидя за круглым столом, она обводила взором свое хозяйство. В комнате Птибурдуковых стояло много мебели, так что свободного места почти не было. Но и той площади, которая оставалась, было достаточно для счастья. Лампа посылала свет за окно, где, как дамская брошь, дрожала маленькая зеленая ветка. На столе лежали печенье, конфеты и маринованный судак в круглой железной коробочке. Штепсельный чайник собрал на своей кривой поверхности весь уют птибурдуковского гнезда. В нем отражались и кровать, и белые занавески, и ночная тумбочка. Отражался и сам Птибурдуков, сидевший напротив жены в синей пижаме со шнурками. Он тоже был счастлив. Пропуская сквозь усы папиросный дым, он выпиливал лобзиком из фанеры игрушечный дачный нужник. Работа была кропотливая. Необходимо было выпилить стенки, наложить косую крышку, устроить внутреннее оборудование, застеклить окошечко и приделать к дверям микроскопический крючок. Птибурдуков работал со страстью; он считал выпиливание по дереву лучшим отдыхом.

   Окончив работу, инженер радостно засмеялся, похлопал жену по толстой теплой спине и придвинул к себе коробочку с судаком. Но в эту минуту послышался сильный стук в дверь, мигнула лампа, и чайник сдвинулся с проволочной подставки.

   — Кто бы это так поздно? — молвил Птибурдуков, открывая дверь.

   На лестнице стоял Васисуалий Лоханкин— Он по самую бороду был завернут в белое марсельское одеяло, из-под которого виднелись волосатые ноги. К груди он прижимал книгу "Мужчина и женщина", толстую и раззолоченную, как икона. Глаза Васисуалия блуждали.

   — Милости просим, - ошеломленно сказал инженер, делая шаг назад. — Варвара, что это?
   — Я к вам пришел навеки поселиться, - ответил Лоханкин гробовым ямбом, - надеюсь я найти у вас приют.
   — Как - приют? - сказал Птибурдуков багровея. — Что вам угодно, Васисуалий Андреевич? На площадку выбежала Варвара,
   — Сашук! Посмотри, он голый! - закричала она, - Что случилось, Васисуалий? Да войди же, войдите.

   Лоханкин переступил порог босыми ногами и, бормоча: "Несчастье, несчастье", начал метаться по комнате. Концом одеяла он сразу смахнул на пол тонкую столярную работу Птибурдукова. Инженер отошел в угол, чувствуя, что ничего хорошего уже не предвидится.

   — Какое несчастье? — допытывалась Варвара. - Почему ты в одном одеяле?
   — Я к вам пришел навеки поселиться, - повторил Лоханкин коровьим голосом.

   Его желтая барабанная пятка выбивала по чистому восковому полу тревожную дробь.

   — Что ты ерунду мелешь? — набросилась Варвара на бывшего мужа. — Ступай домой и проспись. Уходи отсюда! Иди, иди домой!
   — Уж дома нет, - сказал Васисуалий, продолжая дрожать. — Сгорел до основанья. Пожар, пожар погнал меня сюда. Спасти успел я только одеяло и книгу спас любимую притом. Но раз вы так со мной жестокосердны, уйду я прочь и прокляну притом.

   Васисуалий, горестно шатаясь, пошел к выходу. Но Варвара с мужем удержали его. Они просили прощенья, говорили, что не разобрали сразу, в чем дело, и вообще захлопотали. На свет были извлечены новый пиджачный костюм Птибурдукова, белье и ботинки.

   Пока Лоханкин одевался, супруги совещались в коридоре.

   — Куда его устроить? — шептала Варвара. — Он не может у нас ночевать, у нас одна комната.
   — Я тебе удивляюсь, - сказал добрый инженер, - у человека несчастье, а ты думаешь только о своем благополучии.

   Когда супруги вернулись в комнату, погорелец сидел за столом и прямо из железной коробочки ел маринованную рыбу. Кроме того, с полочки были сброшены два тома "Сопротивления материалов", и их место заняла раззолоченная "Мужчина и женщина".

   — Неужели весь дом сгорел? —  сочувственно спросил Птибурдуков. — Вот ужас!
   — А я думаю, что, может, так надо, — сказал Васисуалий, приканчивая хозяйский ужин, — может быть, я выйду из пламени преобразившимся, а? Но он не преобразился.

[ . . . ]

   За шпалерой тополей шествовала под руку немолодая уже чета. Супруги, видимо, шли на берег. Позади тащился Лоханкин. Он нес в руках дамский зонтик и корзинку, из которой торчал термос и свешивалась купальная простыня.

   — Варвара, - тянул он, - слушай, Варвара!
   — Чего тебе, горе мое? —  спросила Птибурдукова, не оборачиваясь.
   — Я обладать хочу тобой, Варвара!..
   — Нет, каков мерзавец! - заметил Птибурдуков, тоже не оборачиваясь.

   И странная семья исчезла в антилоповской пыли.

Идея, дизайн и движок сайта: Вадим Третьяков
Исторический консультант и литературный редактор: Елена Широкова