Варвара Алексеевна Морозова
Варвара Алексеевна Морозова
Варвара Алексеевна Морозова - русская предпринимательница, директор «Товарищества Тверской мануфактуры бумажных изделий», крупнейшая московская благотворительница. Родилась 2 (14) ноября 1848 года в Москве в семье богатого промышленника, благотворителя и библиофила-коллекционера Алексея Ивановича Хлудова. Его отцом был ткач-кустарь из Егорьевска Рязанской губернии, обладавший большим природным умом, редкой предприимчивостью и огромным трудолюбием. Благодаря ему, Хлудовы достигли значительного материального достатка и завели торговое дело в Москве, приписавшись к купцам.
Детство и юность
В шестилетнем возрасте Варвара осталась без матери, что не помешало ей расти в атмосфере любви и радости, т.к. девочка обожала отца и братьев и они, судя по её детскому дневнику, платили ей взаимностью. Систематических знаний Варвара Алексеевна не получила (в купеческих семьях ещё не вошло в моду давать дочерям образование). Благодаря фамильной настойчивости, Варвара сама занялась своим образованием. В её дневниковых записях девической поры можно найти строки о большом желании заниматься просветительской работой. Желание это было реализовано ею сполна.
Замужество
В 1869 году отец выдал Варвару замуж за дальнего родственника - двоюродного дядю Абрама Абрамовича Морозова, одного из совладельцев Тверской мануфактуры. Так причудливо и далеко не случайно пересекались именитые купеческие династии. Абрам Абрамович был старше своей избранницы на 9 лет и образованием не блистал. Варенька же росла красавицей, много читала, музицировала на рояле, свободно говорила по-французски. И раз за разом отклоняла предложения мужиковатого жениха. Но богатый купец Морозов, с точки зрения не менее состоятельного купца Хлудова, был блестящей партией для его дочери. Алексей Иванович, сторонник абсолютного домостроя в семье, посадил строптивую Варвару под замок, чтобы не упрямилась. А сына Михаила, потребовавшего самостоятельности, вообще выставил из дому. Около года просидела Варенька в запертой комнате и сдалась лишь в обмен на прощение своего любимого брата. Так будущей предпринимательницей Варварой Алексеевной Морозовой была заключена первая серьезная сделка.
После свадьбы семейное бумагопрядильное дело было развернуто Абрамом Морозовым с удвоенной силой. Он выписал новейшее ткацкое оборудование из Англии и Швеции, пригласил иностранных специалистов. Устройство красилен и прочих вспомогательных производств сделало его мануфактуру безотказно действующим механизмом, превращавшим хлопок и шелк-сырец в ткани на любой вкус и достаток. Однако брак с Варенькой сложился несчастливо. Морозов оказался типичным «трудоголиком», для которого на первом месте была работа. К тому же он обладал упрямым характером и зачатками тяжелой психической болезни. От чрезмерных перегрузок и адского режима работы идущего в гору предпринимателя, когда за десять-двадцать лет «делается дело пары столетий», его нервная система дала сбой. Психическое заболевание Абрама Абрамовича длилось пять лет. Варвара Алексеевна отказалась определить мужа в спецклинику, как того требовал характер болезни, и ухаживала за ним вплоть до его смерти.
Вдова
В 34-летнем возрасте Варвара Морозова осталась вдовой, имея на руках троих сыновей. Еще до того, как болезнь сделала Абрама Абрамовича невменяемым, он составил завещание с роковым условием: вторичное замужество лишает Варвару Алексеевну всего её состояния. А состояние было огромным. Поэтому снова замуж она не вышла, несмотря на большую многолетнюю и взаимную любовь к известному и уважаемому в Москве человеку — экономисту и публицисту Василию Михайловичу Соболевскому, от которого у нее было двое детей (Наталья и Глеб). Дети также носили фамилию Морозовых.
«Деловая женщина»
После смерти мужа Варвара Алексеевна наследовала текстильную фабрику, одну из самых больших в России. Умная и волевая вдова взяла «Товарищество Тверской мануфактуры» в собственные руки, еженедельно по четвергам приезжая в Тверь из Москвы. Она первой из владельцев предприятий Морозовых пригласила на должность директора мануфактуры не иностранца, а русского инженера-механика. В 1878 году на фабрике работали почти 6 тыс. человек, перерабатывалось 212 тыс. пудов хлопка. Расширение сферы сбыта, выгодные закупки сырья, дешёвая рабочая сила — всё это приносило колоссальные прибыли. Морозова обладала практичностью и деловитостью, хорошо ориентировалась в коммерческих делах. В своей книге «Из прошлого» В. Немирович-Данченко писал о ней: «Красивая женщина, богатая фабрикантша, держала себя скромно, нигде не щеголяла своими деньгами».
Проводя жёсткую политику управления, она не забывала и об улучшении бытовых условий жизни своих рабочих, и о благотворительных делах в городе, где было расположено производство. При фабрике имелись бесплатные: «школа 4-годичного курса, рассчитанная до 1500 учащихся с классом кройки и рукоделия; больница на 80 кроватей, при коей состоят 2 постоянно живущих врача, 2 фельдшера и 1 фельдшерица; родильный приют на 20 кроватей, при нем 1 постоянно живущая акушерка; богадельня, в коей проживают 13 престарелых рабочих; колыбельная на 85 детей с прислугой, няньками и смотрительницей; приют на 35 детей-сирот».
Рабочие размешались в особых колониях, представлявших собой «отдельные домики на 4 семьи каждый, с отведенной для каждого домика землею в 180 кв. саженей с садом и огородом», а также в каменных казармах «усовершенствованного типа с новейшею системой отопления и вентиляции». Морозова искренне считала себя благодетельницей пролетариата. Во время стачек и забастовок на мануфактуре всегда стремилась сама выяснить и уладить возникавшие конфликты и искренне удивлялась неблагодарности и ожесточению забастовщиков. Ведь когда зачинщики подвергались допросу в полиции, на вопрос об образовании они отвечали: «...учился при фабрике Морозовых», «...воспитывался на счет фабрикантов Морозовых».
С годами производство расширялось, число рабочих увеличивалось, и вновь возникала нехватка жилых, лечебных и просветительских учреждений и строений. В 1910 году общее собрание пайщиков мануфактуры постановило перечислить на эти цели 580 тыс. руб. Началось строительство, и уже через три года появилась самая большая казарма при фабрике. Она получила название «Париж» и вызывала зависть у тех, кому не довелось в ней проживать.
Благотворитель или меценат?
Средства, полученные от бизнеса, позволяли Морозовой быть щедрой благотворительницей. Её имя было одним из первых среди благотворителей, поддерживающих работу женских курсов, учебных заведений, научных лабораторий. Варвара Алексеевна построила и содержала школы в различных губерниях России, где детям бесплатно выдавали учебные пособия и кормили горячими обедами. Одним из её самых известных детищ были так называемые Пречистенские курсы для рабочих, которые со временем стали просветительским центром московских пролетариев. Лекции приходили слушать до полутора тысяч человек.
13 сентября 1883 года на имя московского городского головы поступило заявление от Варвары Алексеевны Морозовой о намерении пожертвовать Московскому городскому общественному управлению 50 тыс. руб. на учреждение читальни в память незадолго до того скончавшегося И.С. Тургенева. Бесплатная читальня должна была дать «возможность пользоваться книгами тем слоям городского населения, которым по состоянию их средств существующие библиотеки недоступны». Спустя полтора года читальня была открыта и принимала в день около 300 человек. Под влиянием опыта создания Тургеневской читальни, открытой по инициативе В.А. Морозовой, в Москве появились библиотеки-читальни им. А.Н. Островского (1888 ), библиотека им. А.С. Пушкина (1899) и другие. Проще говоря, Варварой Алексеевной Морозовой было положено начало столичной сети публичных читален.
Часть своего огромного состояния Морозова передала на строительство московских больниц. В 1887 году на Девичьем поле открылась психиатрическая клиника с новейшим медицинским оборудованием, при которой были разбиты сады, огороды, выстроены парники для трудотерапии больных. Клинике было присвоено имя умершего супруга. Кроме того, здесь же был построен Раковый институт, переименованный потом в Онкологический институт имени П. А. Герцена. Когда Варваре было 6 лет, от рака умерла её мать. В память о ней, желая облегчить участь больных, страдавших тем же недугом, она и организовала постройку этой клиники, принявшей первых пациентов в 1903 году.
Капиталистка Морозова помогала крестьянам, пострадавшим от наводнений, устраивала госпитали для раненных на фронтах, выделяла средства на издание народнического журнала «Русское богатство» и даже одно время сотрудничала с социал-демократами. Пятьдесят тысяч рублей Варвара Алексеевна пожертвовала на строительство на Миусской площади народного университета, задуманного как «учреждение, удовлетворяющее потребности высшего образования народа» (основные средства на строительство университета завещал другой известный меценат – А.Л.Шанявский). Здесь же, в Москве, Варвара Морозова построила ремесленное училище, начальную школу, была членом «Общества пособия несовершеннолетним, освободившимся из мест заключения».
Благотворительностью Варвара Алексеевна занималась увлеченно, но с умом. Она твердо придерживалась правила: жертвовать нужно исключительно для того, чтобы «учить или лечить народ». Широко образованная, деловая и практичная Морозова вела строгий счет каждому целковому и никогда не позволяла вовлечь себя в бесполезную, с её точки зрения, благотворительную акцию. В таких случаях отказывала твердо и решительно, независимо от личности и репутации просителя. По большому счёту, её невозможно назвать меценаткой или покровительницей людей искусства. Варвара Алексеевна не покупала картин, не спонсировала художественных выставок и заграничных гастролей балетных трупп, но из своего кармана платила пенсии школьным учителям и стипендии бедным студентам. Она придерживалась чёткого убеждения, что школы, больницы, просветительские журналы более необходимы народу, нежели созерцание античных скульптур или просмотр театральных постановок.
Известен факт, когда Станиславский и Немирович-Данченко заехали к Морозовой обсудить планы предстоящего театрального сезона, рассчитывая, естественно, на финансовую поддержку. «В её глазах был почтительно-внимательный холод, так что весь наш пыл быстро замерзал и все хорошие слова застывали на языке... Она с холодной любезной улыбкой отказала,» - вспоминал впоследствии В. Немирович-Данченко. Отказала Морозова и московскому подвижнику, профессору Ивану Владимировичу Цветаеву, просившему средства на создание Музея изящных искусств. (Впоследствии, в пику матери, Музею активно помогал старший сын Морозовой Михаил).
Большую роль сыграла В.А. Морозова в создании либеральной газеты «Русские ведомости». Правда, одним из редакторов этого издания был её гражданский муж В. М. Соболевский. Из-за недостатка средств газете грозило банкротство, тогда издатели учредили Товарищество «Русских ведомостей», и главной пайщицей, конечно, стала Варвара Алексеевна. В газете сотрудничали лучшие силы русской литературы, науки, искусства, общественности. Здесь печатались Лев Толстой, Салтыков-Щедрин, Глеб Успенский, Чехов, Серафимович, профессора Мечников и Тимирязев. В «Русских ведомостях» увидели свет знаменитые статьи Короленко, тут же дебютировал Максим Горький. Естественно, что политику печатного органа определяли её редакторы – Соболевский и Постников, и здесь не было места проявлению даже «умеренного» консерватизма. В 1901-1906 годах печать газеты неоднократно приостанавливалась властями за поддержку редакцией «мятежного движения», на неё налагали штрафы, конфисковали номера, но, при поддержке морозовского капитала, «Русские ведомости» успешно выходили вплоть до октября 1917 года.
Жила Варвара Алексеевна в большом доме на Воздвиженке, который был построен в 1886 году известным архитектором Р. И. Клейном (особняк сохранился). В этом доме «деловая женщина» выступала в роли хозяйки известнейшего в Москве литературного салона. В зале, вмещавшем до 300 человек, собирался цвет московской интеллигенции. Здесь бывали Чехов, Короленко, Боборыкин, Успенский, Брюсов. Один из бывавших там мемуаристов писал о Морозовой: «Утром щелкает в конторе костяшками на счетах, вечером — извлекает теми же перстами великолепные шопеновские мелодии, беседует о теории Карла Маркса, зачитывается новейшими философами и публицистами...»
Морозова – мать
Варвара Алексеевна успевала всё: управлять фабриками, щёлкать на счётах, подсчитывая барыши, учреждать больницы, читальни и приюты, играть Шопена и беседовать о марксизме с московскими либералами. Только на воспитание собственных детей, как это часто бывает, у «деловой женщины» не хватило ни времени, ни душевных сил.
Образ жизни Варвары Алексеевны вызывал у её детей от брака с Морозовым открытое неприятие. «Подсмотрели, что ли, что-то неладное в либералах сыновья её — Миша, Ваня и Арсений, но возненавидели ярой ненавистью их либерализм и, кажется, заодно и мамашу», — вспоминал художник Сергей Виноградов.
Действительно, отношения в семье складывались непросто. И дело было, в первую очередь, в жёстком характере самой Варвары Алексеевны: всегда подтянутая, требовательная, не прощавшая ошибок, она и с собственными детьми держалась строго и излишне сухо. Морозовские мальчики, миллионеры с рождения, до своего совершеннолетия получали от суровой матери по 75 рублей в месяц. Это была скупость, предполагающая воспитание личности. Но сыновья этого не понимали. Варвара Алексеевна постаралась дать детям хорошее образование, привить им любовь к искусству, музыке, живописи. Это ей удалось, но непрощёнными остались её невнимание, экстраординарность поведения, фанатичность и преданность работе в ущерб интересам семьи. Не устраивало братьев и открытое гражданское сожительство матери с В.М. Соболевским, от которого, по мнению старшего Михаила, Варвара Алексеевна нахваталась «вредных» либеральных идей.
Братья Морозовы
По-разному сложились судьбы братьев Морозовых. Но, безусловно, каждый из них оставил свой след в истории рода.
Старший сын Михаил Абрамович (1870-1903) – главный оппонент и критик Варвары Алексеевны - окончил историко-филологический факультет Московского университета, недолго преподавал, с 1895 года был назначен директором правления Товарищества Тверской мануфактуры бумажных изделий. Однако коммерческими делами и семейным бизнесом старший сын интересовался мало. Придерживаясь консервативных взглядов, он не разделял стремлений матери к дальнейшему улучшению быта фабричных рабочих, принял традиционное православие (семейство Морозовых было старообрядческим). Михаил Морозов более известен, как общественный деятель, меценат и коллекционер. Он неоднократно избирался гласным Московской городской думы, почётным мировым судьёй, председателем Московского купеческого собрания (1897), был членом-учредителем Комитета по устройству Музея изящных искусств имени императора Александра III (сегодня музей им.Пушкина), где на его средства был сделан античный зал Венеры Милосской и Лаокоона. Увлёкшись коллекционированием, Морозов приобретал полотна русских художников и французскую живопись. В начале 1900-х годов его коллекция включала 83 произведения русской и западноевропейской живописи, 10 скульптур, свыше 60 икон. В собрании М. А. Морозова была египетская мумия в деревянном, раскрашенном саркофаге (приобретена в Каире в 1894). Умер Михаил Абрамович в 1903 году в возрасте 33-х лет. После его смерти великолепное собрание западной и русской живописи, икон и скульптур было передано супругой Маргаритой Кирилловной в Третьяковскую галерею. От брака с Маргаритой Кирилловной Мамонтовой (1873-1958) Михаил Морозов имел четверых детей: Юрия, Михаила, Елену и Марию. Младший сын Михаил (1897-1952), позировавший В.Серову для известного портрета «Мика Морозов», стал известным советским шекспироведом. Юрий - морской офицер, пропал без вести во время Гражданской войны. Обе дочери эмигрировали.
Средний брат Иван Абрамович Морозов (1871-1921) – самый «покладистый» из сыновей, стал единственным «помощником» матери в семейном бизнесе. После окончания Цюрихского политехникума он жил в Твери, являлся директором-распорядителем Тверской мануфактуры. Благодаря упорству и предприимчивости Ивана Абрамовича, капитал семейного предприятия в 1904-1916 годы вырос в три раза. Иван Морозов не ограничивал свою деятельность только текстильной промышленностью. Он был избран председателем правления образованного в 1908 году Мугреевско-Спировского лесопромышленного товарищества, входил в число учредителей Российского акционерного общества «Коксобензол», а также «Московского банка» братьев Рябушинских, продолжал филантропические традиции семьи. Известен и как один из самых знаменитых московских меценатов и коллекционеров. После смерти брата в 1903 году Морозов как бы перенял эстафету семейного собирательства и с удвоенной энергией продолжил пополнение своей коллекции. Уже через несколько лет в его собрании было свыше 250 произведений новейшей французской живописи, в том числе полотна Ренуара, Ван Гога, Пикассо, Гогена, Матисса и др. В 1918 году частная галерея была национализирована и послужила основой для создания Второго музея новой западной живописи. Бывшего владельца назначили заместителем директора этого музея, но он вскоре эмигрировал и умер 22 июня 1921 года по дороге в Карлсбад.
Абсолютно не принимал никакого участия в родовом текстильном деле младший сын Варвары Морозовой Арсений (1874-1908) - красавец, балагур, известный всей Москве гуляка, страстный охотник и собаковод. Зато он удивил и «порадовал» Первопрестольную постройкой неординарного сооружения на Воздвиженке — замка в испано-мавританском стиле, в котором сейчас находится «Дом дружбы».
Это здание, можно сказать, было «перенесено» из теплой приветливой Испании. Архитектор Виктор Мазырин, близкий друг Арсения Морозова, несколько лет возил отпрыска богатых купцов по Испании и Португалии, пока они не наткнулись на замок Пена неподалеку от города Синтра. Замок стоял на высокой скале, доминировал над местностью и в то же время оставлял впечатление легкости и очарования. Это сооружение очень понравилось Морозову-младшему. Словно избалованный ребёнок, он потребовал себе такой же.
Но соотечественники не поняли «чудачества» Морозова и Мазырина. Они оба были не на самом лучшем счету у чопорной московской публики. Морозов снискал славу кутилы и мота, а Мазырина считали «оригиналом» – он был очень талантлив, при этом верил в переселение душ, себя называл инкарнацией некоего египтянина-строителя пирамид, увлекался спиритизмом. Они были под стать друг другу. Поговаривали, что между Арсением Морозовым и его другом-архитектором одно время имел место гомоэротический роман.
Варвара Морозова тоже не одобряла затей Арсения, считала его самым «неудачным» сыном, но, по свидетельствам очевидцев, любила больше всех своих детей. Это она подарила Арсению на 25-летие кусок земли в центре города, на котором стоял небольшой особнячок в русском стиле. Он простоял несколько лет, после чего Морозов взялся его перестраивать. В 1899 году строительство было закончено. Существует легенда, что Варвара Алексеевна, переступив порог дома, плюнула и сказала в сердцах: «Раньше одна я знала, что ты дурак, а теперь вся Москва будет знать».
Критиковавшим его постройку старшим братьям Арсений провидчески сказал: «Мой дом вечно будет стоять, а с вашими картинами неизвестно что еще будет!»
Арсений Морозов по собственной глупости погиб на одной из пьяных пирушек. Утверждая, что человек может перенести любую боль, он прострелил себе ногу и через три дня умер от заражения крови. Его друг Мазырин скончался в 1919 году от брюшного тифа. Дом же, построенный парой этих эксцентричных людей, стоит до сих пор. За более чем вековое существование дома произошло изменение вкусов и представлений о прекрасном. Теперь этот образчик странной для современников архитектуры воспринимается как нечто замечательное и даже чудесное.
Сама же Варвара Алексеевна до конца жизни ненавидела это бесполезное здание, которое стало своеобразным памятником её непутёвому, но, вне сомнения, любимому сыну.
О Глебе Васильевиче Морозове, сыне Морозовой от гражданского брака с В.М. Соболевским, практически ничего неизвестно. Дочь Наталья Васильевна (в замужестве Попова) окончила Московский университет, стала врачом-окулистом, проживала в Москве.
Память
Умерла Варвара Алексеевна 6 сентября 1917 года и была похоронена на Ваганьковском кладбище. В своем завещании она отписала большую часть состояния — пай фабрики — своим рабочим. Рабочие, конечно, ничего не получили, так как уже через месяц всё имущество Морозовых было национализировано большевиками. Декретом о печати новая власть закрыла «Русские ведомости».
В конце 1930-х годов журнал «Красный архив» «разоблачил» и саму Морозову: оказывается, своей филантропией она лишь пыталась «завуалировать эксплуататорскую деятельность предпринимателей». А популярная среди москвичей Библиотека имени Тургенева была сметена с лица земли относительно недавно, в 1972 году, при прокладывании Новокировского проспекта.
Надгробие на могиле В.А. Морозовой на Ваганьковском кладбище было установлено лишь в июле 2005 года на народные средства, собранные по инициативе библиотеки-читальни им. И.С. Тургенева. Эскиз надгробия выполнен художницей Е.Г. Демьяновой, праправнучкой Варвары Алексеевны. В 2010 году в память о В.А. Морозовой, много сделавшей для развития города, в Твери установлена мемориальная доска.
Елена Широкова
В компиляции использованы материалы сайтов:
Знаменитые, великие, гениальные люди. Самое интересное о них!
ЛЮДИ
Предприниматель Благотворитель Меценат Купец |