сегодня28марта2024
Ptiburdukov.RU

   По-настояшему древней развалиной ощушаешь себя тогда, когда в учебнике истории читаешь рассказ о событиях, которые помнишь, как свежие новости.


 
Главная
Поиск по сайту
Контакты

Литературно-исторические заметки юного техника


Норманизм и антинорманизм


Норманнская теория – один из важнейших дискуссионных аспектов истории Русского государства. На протяжении долгих лет именно норманнская версия возникновения государственности в Древней Руси прочно существовала в отечественной исторической науке на правах совершенно точной и непогрешимой теории. В XIX и XX веках она подвергалась как вполне обоснованной, так и не слишком обоснованной критике со стороны профессиональных историков и филологов, а также разного рода любителей-дилетантов. Во второй половине XX века антинорманисты-патриоты получили уже официальную поддержку власти и государства, развернувшего борьбу с космополитизмом и «иностранными влияниями» в различных сферах жизни советского общества. В связи с политическими событиями в России конца XX века позиции антинорманистов вновь серьёзно пошатнулись. Некоторые отечественные учёные ратовали за возврат к норманнской версии, в пользу которой приводились новые аргументы, отчасти подкреплённые материальными источниками и археологическими данными. И точка в этом вопросе не поставлена до сих пор.

Так с чего же всё началось? В чём был, так сказать, основной камень преткновения, послуживший причиной столь долгих споров?

Норманнская теория

Несомненно, основным источником зарождения теории норманизма стала статья в «Повести временных лет» (ПВЛ), датированная 6730 годом (в переводе на современный календарь - 862–м годом от Р.Х.):

«В лето 6370. Изгнаша Варяги за море, и не Даша имъ дани, и почаша сами в собе володети, и не бе в них правды, и въста родъ на родъ, и почаша воевати сами на ся. И реша сами в себе: «поищм собе князя, иже ы володел и судил по праву». И идоша за море к варягам, к Руси, сице бо тии звахуся Варязи Русь, яко се дркзии зовутся. Свие, друзие же Урмане, Анъгляне, друзии Гъте, тако и си. Реша Руси Чудь, и Словении, и Кривичи вси: «земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет, да поидите княжить и володети нами.» И изъбрашася 3 братья со роды своими, и пояша по собе всю Русь, и придоша к Словеном первое, и срубиша городъ Ладогу, и седее в Ладозе старей Рюрик, а другий, Синеус, на Беле-озере, а третий Избьсте, Труворъ. И от тех варягъ прозвася Руская земля…»

Этот отрывок из 3-ей редакции ПВЛ, признанный впоследствии одной из позднейших вставок, и положил начало норманнской концепции происхождения Русского государства.

Норманнская теория включает в себя два общеизвестных пункта:

  1. варяги-норманны фактически создали на славянских землях государство, что местному населению было не под силу;

  2. варяги оказали огромное культурное влияние на восточных славян.

На чём основывается вывод, что «русь» – это название одного из скандинавских народов, который пришёл вместе с Рюриком и объединил разрозненные земли в государство Русское. Таким образом, скандинавы создали русский народ, подарили ему государственность, культуру, и подчинили его себе.

В.М. Васнецов, Призвание варягов
Призвание варягов
В.М. Васнецов, 1909

Конечно, многовековая история борьбы норманизма и антинорманизма заслуживает специального исследования. К сожалению, и в наше время не существует ни книги, ни обстоятельного очерка, посвящённого этому предмету.

Невозможно и точно сказать, когда именно зародилась норманнская теория. Однако уже в XVI веке она существовала. Считается, что впервые тезис о происхождении варягов из Швеции выдвинул шведский король Юхан III в дипломатической переписке с Иваном Грозным. Король, преследуя определённые внешнеполитические цели, пытался таким образом намекнуть на дальнее родство Рюриковичей со шведской королевской династией. Интересно отметить, что первым антинорманистом был иностранец Герберштейн, который, ознакомившись с содержанием норманнской теории, в 1549 году высказал мысль, что руссы пригласили к себе не германцев или скандинавов (варягов), а западных славян-пруссов, цивилизация которых фактически погибла в XII веке под натиском датчан и англо-саксонских народов.

В XVII веке шведский учёный Буре занимался изучением греческих гиперборейских мифов и пришёл к выводу, что Скандинавский полуостров – это и есть страна гипербореев, описанных в древнегреческих мифах. А свеи (шведы) – это гипербореи, от которых греки получили своих самых древних богов. Следовательно, древнегреческие культы имеют скандинавские корни. В дальнейшем эту теорию развивали другие шведские учёные – Штэрнъельм и Рудбек. Так было положено начало теории, что вообще вся европейская культура выходит из Скандинавии.

В 1614-1615 годах шведский дипломат Пётр Петрей де Ерлезунда опубликовал своё историческое сочинение, в котором заявлялось, что родоначальник русской княжеской династии Рюрик – выходец из Швеции. В этом нет ничего удивительного: шведский король Карл-Филипп в тот момент как раз являлся одним из претендентов на русский престол (наряду с польским королевичем Владиславом). Поляки могли бы с тем же успехом заявлять о Рюрике, как о славянине и прямом родственнике польских королей. Возразить им всё равно было некому: российской исторической науки до Петра I попросту не существовало.

Научная несостоятельность выводов шведских учёных о скандинавском происхождении европейской культуры была полностью доказана в XVIII веке. Но норманнская теория, основанная на различных версиях ПВЛ и других русских летописях, продолжила своё победоносное шествие.

Первые столкновения норманистов и антинорманистов в России

Готлиб Зигфрид Байер

Готлиб Зигфрид Байер

В России идеи норманизма первыми начали продвигать немецкие историки Герард Фридрих Миллер и Готлиб Зигфрид Байер, приглашённые в Петербург в 1725 году. Основоположником норманизма как научной теории в России следует считать академика Г. С. Байера (умер в 1738 г.). Именно он обосновал эту теорию и привёл новые доказательства в её пользу: нашёл известие Бертинской хроники о «послах народа Рос» в 839 году; указал на скандинавский характер русских названий днепровских порогов; связал скандинавских «вэрингов» с «варягами» русских летописей и «барангами» византийских хроник и т. д.

Приступив к изучению начала русской истории, немцы-академики и профессора, естественно, поддержали своим высоким авторитетом теорию, которая льстила их национальному чувству. Норманизм в сочинениях немецких учёных Миллера и Байера получил высокую апробацию Академии наук. Создался известный канон, против которого мог выступать либо невежда, либо заядлый русский шовинист, вроде М.В.Ломоносова.

Собственно, началом спора норманистов с антинорманистами следует считать речь академика Г. Ф. Миллера «О происхождении и имени народа Российского» (1749 год), вызвавшую резкий отпор со стороны М.В.Ломоносова. Надо сказать, что до этой исторической речи единственный русский академик древней историей не интересовался, и в его возражениях Миллеру было куда больше эмоций, чем ссылок на реальные исторические источники.

Герард Фридрих Миллер

Герард Фридрих Миллер

Ломоносов усмотрел тогда в норманнской теории, прежде всего, намёк на отсталость славян и их неготовность к образованию государства. Ему стало «за державу обидно» и учёный-патриот написал свою «Древнюю российскую историю», в которой предложил иную, не скандинавскую идентификацию варягов. Ломоносов доказывал, что никакой «великой тьмы невежества» на Руси не было, что Русь имела свою историю ещё до того, как она стала иметь «общих государей», и уводил начало её к предкам руссов - мифическим антам. Он утверждал, что Русь как государство и русская культура созданы не чужестранцами-варягами, а самими славянами. Эти славяне были коренным населением междуречья Дуная и Днестра вплоть до отрогов Карпат. А Рюрик был родом из полабских славян, имевших династические связи с князьями ильменских словен. Этим, по Ломоносову, и было обусловлено его приглашение на княжение.

Голос Ломоносова так и не был услышан современниками. Он оказался в решительном меньшинстве, и первая схватка была решена в пользу норманизма. Доводы русского учёного, хотя и заслуживали внимания, ещё не были достаточно разработаны, а вся последующая историография рассматривала эту версию лишь как одну из первых антинорманских теорий, слабо подкреплённую какими-либо фактами и источниками.

Михаил Васильевич Ломоносов

Михаил Ломоносов

В условиях засилья иностранцев-временщиков при русском дворе (Минихов, Биронов и т.д.) выступать против норманизма было попросту небезопасно. Не удивительно, что практически весь XVIII век учёные-историки направляли свои старания на изыскание новых подкреплений норманизма, лавина которого постепенно нарастала, подавляя всякое инакомыслие.

Все дальнейшие труды - Френа, Штрубе де Пирмона, Штриттера, Туимана, Круга и т. д. - были направлены на обоснование норманнской теории. Шлёцер, с его классическим трудом «Нестор», ещё более утвердил авторитет этой теории в научном мире.

Засилье норманистов привело к тому, что первый русский историк В. Н. Татищев также занял неясную позицию, одновременно принимая славянское западное происхождение Рюрика и настаивая на том, что «варяги» были финнами, пришедшими из-за Ладожского озера. Н.М. Карамзин был не колеблющимся, а вполне убеждённым норманистом. Первое самое крупное историческое сочинение, доступное широкой публике – «История государства Российского» Н.М.Карамзина - продолжило распространение в русском образованном обществе исключительно идей норманизма и «западничества».

Антинорманизм начала XIX века

Нельзя сказать, что уже в XIX веке абсолютно все были согласны с норманнской теорией, получившей поддержку и на государственном уровне. Однако антинорманисты в то время не смогли представить сколько-нибудь приемлемую концепцию происхождения государства на Руси и подкрепить её чёткими выводами.

Уже в начале XIX века нашлись и иностранцы - Шторх (1800), Эверс (1814) и другие, возражавшие против норманнской теории и собравшие солидный материал против неё. В особенности много дал труд Эверса. Он выступал против нелепого допущения, что северные славяне, прогнав варягов, снова пригласили их же. Он опровергал доводы относительно понимания имени Руси из корней вроде «руотси», «Рослаген» и т. д. Он возражал против вывода древних русских имен лишь из скандинавских корней. Он настаивал на существовании имени Русь в Причерноморье и т. д. К сожалению, положительные данные Эверса в пользу славянской теории уничтожались ложными предположениями о том, что киевские князья были из хазар, что Аскольд и Дир были венграми, что «волохи» из летописи - это болгары и т. д. К тому же работа Эверса была напечатана по-немецки и не получила широкого распространения даже в научных кругах.

Другие антинорманисты выводили начала государственности у славян от пруссов, гуннов, готов, хазар и даже египтян. Возникали самые нелепые теории и предположения. При таком разнообразии вариантов общество, даже сознавая все недостатки норманизма, не могло стать на сторону совсем уж нелепых теорий.

Было ещё одно обстоятельство, заставившее русское общество настороженно относиться к славянской теории происхождения Руси. В 1840-е годы оформилось и стремительно набирало силу религиозно-философское течение славянофильства, которое отчасти носило и политический характер. Славянофилы предложили концепцию особого, отличного от Запада, пути России, отрицали пользу европеизации, говорили о спасительной роли православия как христианского вероучения, заявляли о неповторимости форм общественного развития русского народа в виде общины и артели. Не все могли согласиться с тем, что руссы идут и должны идти своей собственной, едва ли не изолированной дорогой. Таким образом, к славянской теории происхождения Руси была припутана и политическая теория, которая отрицалась многими просвещёнными людьми.

Появившиеся работы в пользу славянской теории Максимовича (1837), Ренелина (1842) были мало обоснованы и недостаточно убедительны. И. С. Савельев («Мухамеданская нумизматика», 1846) открыто признавал, что и в 40-е годы XIX века российская историография в вопросах о происхождении Руси так и не вышла из-под влияния своего немецкого учителя Шлёцера, продолжая соглашаться с ним даже в тех вопросах, которые были гораздо лучше изучены его русскими учениками и последователями.

Норманисты этого периода тоже не дремали. М. Погодин и Э. Куник в 1844-46 годы опубликовали крупные работы, в которых продолжали развивать норманнскую теорию. Э. Куник привлёк неизвестные ранее арабские и византийские источники и толковал их данные исключительно в пользу норманизма. Но и он чувствовал, что позиции норманизма некрепкие и для убедительности прибегал даже, так сказать, к психологическим доказательствам. Например, он делил народы на морские и сухопутные. И, конечно, отнес древних славян к народам, обладавшим «водобоязнью». В конце концов Куник выдвинул «готскую» теорию происхождения Руси - прямое доказательство того, что существовавшая теория его не удовлетворяла.

После Э. Куника и М. Погодина инициатива в споре вновь переходит к норманистам – историкам-государственникам 1840-х годов Беляеву, Кавелину, Соловьеву и др.

Норманизм и антинорманизм во второй половине XIX-начале XX вв.

Антинорманисты пошли в решительное наступление только в конце 1850-х-начале 1860-х годов. В 1859 году В. Ламанский опубликовал труд «О славянах в Малой Азии, Африке и Испании», выведший вопрос далеко за пределы Киевской Руси. В 1860 году известный историк Н.И. Костомаров в своём «Начале Руси» выдвинул совершенно новую теорию, выводя Русь из Литвы, из области Немана. Эта теория была очень слаба, и Костомаров впоследствии сам от неё отказался. Тем не менее, критический нажим на норманизм всё более усиливался.

Гедеонов Степан Александрович

С.А. Гедеонов

В 1862-1863 годы в «Записках Академии наук» была напечатана работа директора Эрмитажа, историка-любителя Степана Александровича Гедеонова «Отрывки о варяжском вопросе». Затем дополненное исследование издавалось отдельной книгой под названием «Варяги и Русь» (1876).

Доводы С. Гедеонова против норманизма были убийственными, а славянская теория подкреплялась целым рядом новых фактов. Гедеонов много лет изучал литературу и источники по данному вопросу, и пришёл к выводу, что варяги являлись западными славянами, а Русь – коренной восточнославянский народ. Хотя книга получила высокую оценку даже у норманистов (ею восторгался М.П.Погодин), была удостоена Уваровской премии, публикация Гедеонова так и не достигла цели. Будучи принята в научном мире, до широкой общественности она так и не дошла.

Передовая русская интеллигенция того времени (Белинский, Тургенев, Чернышевский, Добролюбов и др.) была занята совершенно другими вопросами. «Властители дум» остались в стороне в столь важном научном споре, касавшемся сути всей нации. За своими революционными идеями радикалы-западники, в сущности, «прозевали» крупнейший политический фактор. Сам С. Гедеонов не был доволен создавшимся положением. Он писал: «Неумолимое норманнское вето тяготеет над разъяснением какого бы то ни было остатка нашей родной старины», - в этих словах сквозит протест против затыкания рта антинорманистам. И добавляет: «Но кто же, какой Дарвин вдохнет жизнь в этот истукан с норманнской головой и славянским туловищем?..»

Наконец, в 1871 году в спор вступил Д. И.Иловайский. В ряде заметок и бесчисленных докладов он буквально обрушился на норманнскую теорию. Его статьи, собранные в одной книжке, вышли в 1876 году под заглавием «Разыскания о начале Руси», затем в дополненном виде - в 1882 году. Еще с дополнительной полемикой - в 1886 и 1902 годах.

При всём своём положительном значении доводы Иловайского принесли скорее вред, чем пользу. Иловайский отбросил славянскую теорию и выставил свою - гунно-болгарскую, внеся тем самым ещё большую сумятицу в антинорманский лагерь. Выдвинутая записным, официальным историком антинорманская, а, по сути, антиславянская теория больше послужила дискредитации существовавших ранее антинорманских теорий, нежели опровержению, собственно, норманнской. Но она была изложена настолько талантливо и популярно, что, наконец, нашла отклик в самых широких слоях русского общества. Одновременно и несколько изменилась правительственная позиция в этом вопросе. Ставка правительства Александра III на патриотизм и сближение с традициями славянских народов продиктовали ситуацию, когда любое антинорманское «лыко» ложилось в строку государственной политики.

И если подвести итоги этой (третьей) схватки, то можно сказать, что борьба норманистов и антинорманистов на данном этапе окончилась вничью. Норманнская теория была значительно поколеблена и не добита лишь в силу сложившейся за долгие годы научной традиции. Снаружи всё осталось по-старому, но все дальнейшие попытки сторонников норманнской теории были направлены главным образом на отражение дополнительных атак антинорманистов. Одной из таких работ была книга В. Томсена, изданная в 1877 году по-английски, в 1879 году - по-немецки, а в 1891 - и по-русски. Ничего принципиально нового она не содержала, а была лишь популярным очерком норманнской теории.

Не добавило ничего нового в развитие проблемы и выступление в 1880 году известного русского историка Ключевского («Боярская дума в Древней Руси»). Вообще, В.О.Ключевский занял в отношении норманнского вопроса довольно отстранённую позицию. В 1876 году он писал:

«Я, собственно, равнодушен к обеим теориям, и норманнской и славянской, и это равнодушие выходит из научного интереса. В тумане ранних известий о наших предках я вижу несколько основных фактов, составляющих начало нашей истории, и больше их ничего не вижу. Эти факты, которые приводят меня к колыбели нашего народа, остаются те же, с тем же значением и цветом, признаю ли я теорию норманистов или роксоланистов. Поэтому, когда норманист или роксоланист начнут уверять, что только та или другая теория освещает верным светом начало русской национальности, я перестаю понимать того и другого, то-есть становлюсь совершенно равнодушен к обоим».

Затем последовали публикации Будиловича (1890), Василевского (1893), академика А.А. Шахматова, украинского историка М. С. Грушевского, многих других.

В начале XX века блуждания и колебания специалистов-историков, неопределённость положения в вопросе о происхождении Руси, заставили вступить в спор разного рода любителей-патриотов, которым, как когда-то и Ломоносову, стало «за державу обидно».

В 1911 году вышла небезынтересная книга (в 3 выпусках) Т. П. Мятлевой «Происхождение самобытной русской народности и России в стародавние времена до образования Русского государства». Работа эта написана одним из «любителей», которых не удовлетворяла официальная версия начала русской истории:

«Для нас было покрыто густой тьмой происхождение Русского государства, и обитатели нашей страны в древние времена - и не только до Р. X., но и в течение 8 столетий спустя - оставались нам вполне неизвестными. Таким образом, вся история России являлась могучим, ветвистым и пышным деревом - будто без корня. Чтобы дать какое-нибудь начало нашему несомненному существованию, мы придумали полусказочное предание о призвании русским народом трех братьев, будто бы шведов или норманнов, для управления нами, так как мы сами, славяне, себе не умели, дескать, устроить прочного государства. А вместе с тем на почве этой сказки выросло государство не скандинавское, а чисто русское. Ведь это все равно, как если бы мы, не видя корней прекрасного, густолиственного растения, далеко спрятанных в земной глубине, сочли бы цветущим и разрастающимся без корня. Так же невероятно думать, что русский народ окреп и вырос как бы без почвы - благодаря норманно-шведской прививке. Больно, обидно и странно упорствовать в таком мнении…»

Так мыслили вдумчивые российские читатели в 1911 году, но вскоре началась Первая мировая война, затем случилась революция, разгром «буржуазных» историков и исторической науки в целом. В результате одни бежали, другие были уничтожены, третьи превращены в лакеев пролетариата. Прошло много лет, пока уже советская наука смогла вернуться к вопросам истории Древней Руси.

Советский «полунорманизм»

Влияние норманнской теории в советской историографии было преодолено уже в 1930—40-х годы. Решающую роль в этой во многом идеологической работе сыграли основанные на марксистско-ленинской методологии труды ряда советских историков и археологов: Б. Д. Грекова, Б. А. Рыбакова, М. Н. Тихомирова, С. М. Юшкова, В. В. Мавродина и других. Советские историки, основываясь в основном на археологических данных, установили, что восточно-славянское общество достигло в IX веке той степени разложения общинного строя, когда объективно созрели внутренние предпосылки возникновения государства. Было блестяще доказано, что корни русской культуры совершенно самобытны и говорить о влиянии норманнов вовсе не приходится. Однако в вопросе о государственности, равно как и в вопросе о династии, возглавившей Киевскую Русь, советские историки однозначно признали династию Рюриковичей как династию норманнскую, а не славянскую. Наличие древнерусских князей варяжского происхождения (Олег, Игорь) и норманнов-варягов в княжеских дружинах, по мнению В.В.Мавродина, Б.А.Рыбакова и других историков-марксистов, не противоречило тому, что государство в Древней Руси сформировалось на внутренней общественно-экономической основе. Варяги-пришельцы, управляя восточными славянами, почти не оставили следов в богатой материальной и духовной культуре Древней Руси.

Таким образом, к середине XX века советская историческая наука заняла позицию, которую можно назвать «полунорманской»: норманны, пришедшие на Русь вместе с Рюриком, слились с коренным населением, и впоследствии полностью ославянились. Позднее, во время идеологических кампаний по борьбе с космополитизмом, одно лишь упоминание о варягах-норманнах и их роли в истории становления российского государства могло стоить историку жизни.

Эмигрантская историография вопроса. Теория западного славянства

Несмотря на крайне неблагоприятные условия для исследовательской работы, в 1940-50-е годы в эмиграции появлялось множество журнальных и газетных статей, а также и монографий, в которых различные авторы продолжали прежнюю дискуссию по вопросам норманизма и антинорманизма. Следует признать, что и здесь сказалась слабая сторона антинорманизма: он вновь распылился на множество «теорий» и «теориек», из которых выгодно выделяется лишь наиболее логичная и подкреплённая документальными данными теория западного славянства.

С 1953 по 1960 год в Париже и Мюнхене 10 выпусками вышла книга исследователя С.Лесного «История руссов». В работе с постепенным нарастанием излагаются факты, подбираемые автором в двух направлениях: возражения на все доводы норманистов и доказательства того, что Рюриковичи были западными славянами. Таким образом, опровергается норманнская теория, а заодно доказывается документальными данными справедливость выдвинутой ещё Ломоносовым теории западнославянского происхождения русского государства. Основным положением «Истории руссов» является изучение летописного памятника «Житие Отгона Бамбергского» - первокрестителя поморских славян. «Житие» было известно уже давно, но никто внимательно не читал его и не вникал в содержание текста, время написания которого примерно соответствует времени создания ПВЛ. Оказалось, что во времена Отгона Бамбергского (1-я четверть XII века) ругов (полабских славян) в западной Германии называли также "рутенами"или "русинами", а страну их "Русинией", т. е. Русью. Вместе с тем, по мнению автора, рушится и всё построение норманнской теории о существовании германской Руси и германском происхождении Рюриковичей. В своё время Байер ссылался на двух авторов - Бернгарда Латома и Фридерика Хеминиция, занимавшихся их генеалогией. Согласно этим авторам, он назвал отцом Рюрика некоего Годелайба, который жил около 840 года и был сыном славянского князя Витислава, о котором сохранились довольно отчётливые исторические сведения. Впрочем, уточнение имён не имеет особого значения само по себе, важно то, что они были славяне.

В настоящее время окончательная точка в норманнском вопросе так и не поставлена. По-прежнему на равных существуют и верные приверженцы «норманнской теории», и сторонники западнославянского происхождения Руси, и огромное количество тех, кто выдвигает критические замечания по поводу обеих теорий и пытается создавать что-то своё. Старая полемика между славянофилами и западниками, как бы мы не старались, не уходит от нас в далёкое прошлое.

Происходит это потому, что от ответа на вопрос о варягах по-прежнему в огромной степени зависят ответы на «великий русский вопрос»: способна ли Россия найти свой путь, или она всегда будет нуждаться в рюриках, в толчке извне, в западном образце и т.д.?

Проблема варягов, норманнов, петровских реформ, немецкого и французского засилья в русской культуре XVIII-XIX века – всё это достаточно тесно связано с проблемой исторического выбора России в начале века XXI. Русских людей по-прежнему не оставляет вопрос о том, кто мы, откуда? Куда должны идти, куда смотреть, к какому берегу причалить свои корабли?..

Философы и социологи уже не первое десятилетие твердят о «кризисе менталитета» (мы не можем себя идентифицировать), политики бросаются из одной крайности в другую – от полного космополитизма до воинствующего национализма и ксенофобии.

Между тем, политическая проблема «исторического выбора» нации не должна решаться с одной только оглядкой на историческое прошлое. Прошлое не может являться безукоризненным образцом для создания будущего; более того – даже тщательно реконструированные события давней или недавней истории не могут ничего объяснить в настоящем. Был Рюрик, были варяги… ну и что? Многовековое выяснение вопроса о происхождении Руси и национальной принадлежности первых правителей не избавило Россию ни от Ивана Грозного, ни от Ленина-Сталина и ужасов революции и Гражданской войны…

Елена Широкова

Использован материал: История борьбы антинорманизма с норманизмом


Идея, дизайн и движок сайта: Вадим Третьяков
Исторический консультант и литературный редактор: Елена Широкова